Описание
Герой этой книги, чья юность пришлась на погромные 1880-е, не планировал стать «русским интеллигентом». Как и подавляющее большинство евреев, попавших в подданные враждебной к ним империи, он мечтал об одном: сбежать к нормальной человеческой жизни. Как и два миллиона осуществивших эту мечту (плюс четыре миллиона временно оставшихся), он не только не благоговел к России и к ее «народу-богоносцу», но желал забыть их как можно скорее, раз и навсегда.
К несчастью, он не смог убежать. Чисто личные причины – бывает. Но, не убежав, волею судеб и сам того не желая, он превратился в самую, пожалуй, значительную фигуру Первой русской революции – сначала инспирировав, а затем и погасив ее своими собственными руками. Что поставило замкнутую на себя, чванливую русскую культуру в весьма двусмысленное положение. С одной стороны, еврея, откровенно не берущего в расчет Святую Русь, следовало бы попросту не заметить, как и прочие «незначительные» миллионы. С другой – попробуй-ка не заметь фигуру такой огромной величины…
И русская культура отреагировала на эту неприятность в очень характерном для себя духе, а именно – еврейским погромом.
Созданный ею традиционный образ Евно Азефа не просто напоминает антисемитскую карикатуру из нацистской газеты «Штюрмер» – он и есть такая карикатура. Во всех текстах, напечатанных с тех пор русскими буквами, нет и близко настолько отвратительного, инфернального, омерзительного типа. Таким и только таким может быть с точки зрения русского литератора еврей, осмелившийся не только «не любить» Россию и русских, но вовсе не принимающий их во внимание, как будто речь идет не о «народе-богоносце», а о каких-нибудь, прости-Господи, зулусах.
Русская культура охотно простит «антирусизм»; ругайте ее последними словами – от них она лишь приосанится. Чего она никак не может стерпеть, так это невнимания, презрения, игнорирования. А Евно Азеф относился к России именно так – как будто ее нет. И вообще говоря, имел на это право – ведь она относилась к его шестимиллионному народу точно так же: как будто этих евреев нет. А если и есть, то вскорости не будет.
Эта книга тоже написана русскими буквами, но с иной точки зрения – взглядом тех самых шести миллионов – вернее, той их части, которая хотела, но не смогла убежать вовремя. А потому не стоит искать в ней привычную юдофобскую карикатуру на иуду-жида. Это, скорее, трагический портрет пасынка, который долгие годы пытался вырваться из когтей злобной мачехи, и в какой-то момент ему даже показалось, что он преуспел…
