Скажите, чего еще ждать от такой армии? От армии, чей Самый Главный Генерал занят продвижением в бронетанковые части носительниц феминистских идей, чья способность носить – в отличие от идей – еще и сорокакилограммовые снаряды, находится, мягко говоря, под сомнением. От армии, чей Главнокомандующий гордится готовностью отправить на тот свет роту своих солдат лишь бы не нарушать хрупкий уют враждебного «гражданского населения». От армии, чья практическая стратегия все больше напоминает одноглазо-кутузовское «заманить Хизбаллу в Тель-Авив и ждать морозов».
Еврейская тематика Штрутгофа тесно связана с менее тяжеловесными материями, а именно – с прогрессом науки и медицины. Вообще, массмедийная история нацистских медиков и ученых незаслуженно ограничена лишь громкой славой аушвицкого доктора Йозефа Менгеле, известного также как «ангел Смерти», хотя на деле он был всего лишь одним примером грандиозного сотрудничества врачей и палачей.
Кишиневский погром оставил по себе очерки, рассказы и поэмы – оттого-то мы и сейчас помним именно его, а не Белосток, Одессу, Николаев, Симферополь, Екатеринослав, Ростов-на-Дону, Киев, Тетиев… – и далее везде. В числе многих стихов, написанных на эту тему, было и небольшое стихотворение 22-летнего студента Якова Кагана. Паренек учился в тот момент в Бернском университете, до того жил в Лодзи, а родился в белорусском Слуцке – то есть Кишинева в глаза не видывал.
Дорогие нормальные друзья! Пожалуйста, оставьте левых левым! Не мешайте им изрыгать их любимые тексты! Не дарите им бесценную возможность участия в общественном дискурсе! Пускай варятся в собственном соку!
Не бутафорский Джокер, бывший антигерой детских комиксов, поднимется над вашим домом, друзья. К вам идет вполне реальный Джордж Флойд – и это намного, намного страшнее.
Оккупацию свергают лишь одним путем: бунтом, восстанием, сопротивлением. Конечно, я не зову вас на улицы бить витрины и жечь покрышки. Нормальные люди редко ходят даже на мирные манифестации, а уж на сопряженные с насилием – и подавно. Нормальные люди живут нормальной жизнью, которая состоит из нормальной семьи, нормальной работы и нормального досуга. Им трудно найти время, чтобы стоять в пикетах, потрясать плакатами и давать физический отпор отморозкам, которые заведомо превосходят их в умении бить, мучить и убивать. Я не могу просить вас, нормальных, стать ненормальными.
Но это не значит, что вы не способны на восстание.
Примкнувшие к американским левакам-прогрессистам Чак Шумер и Рут Гинзбург действительно ПОКА ЕЩЕ евреи – точно такие же, какими были примкнувшие к российским левакам-коммунистам бундовцы Самуил Агурский, Малка Фрумкина, Моше Рафес и Моисей Литваков. Те тоже не отрицали своего еврейства (любили гефилте-фиш) и не отказывались от лозунга «культурной автономии» (издавали газету «Дер Эмес» (Правда) на идише). Специально для них во Всероссийской компартии была создана Еврейская секция (Евсекция), а при Наркомате по делам национальностей – Еврейский комитет (Евком).
Меир Даган никогда не считался левым – в отличие от подавляющего большинства задов, восседающих вокруг стола Генштаба и сызмальства приученных, что истина помещается где-то чуть левее Аводы (иные зады к этому столу обычно не допускаются). Даган же откровенно тяготел к Ликуду – к правому, силовому его крылу – но одинаково успешно работал и с Шароном, и с Ольмертом. Тем интересней его мнение о третьем по счету премьере – Биньямине-палач-Амоны-Нетаниягу.
Мы с вами давно уже живем в атмосфере непрекращающегося насилия – ЛЕВОГО насилия. Насилия над демократией, над законом, над инакомыслием, над нормой, над элементарным здравым смыслом. Левые подлецы насилуют нас ломом и при этом истошно вопят о «правом насилии», о «подстрекательстве» и об атаке на «демократические институты». Об атаке? Ага, как же. До атаки ли, если наши рты заткнуты мерзким кляпом БАГАЦа, а руки-ноги крепко повязаны путами левого чиновничьего, полицейского, прокурорского истеблишмента?
Дураки могут сколько угодно насмехаться над нарядом марокканской невесты, гулюлюканьем женщин и расшитыми кафтанами мужчин, но что мы увидим, на себя оборотившись? Ответ: ничего. Ничего, потому что лишенная национальных корней безликость наших одежд и обрядов пуста и банальна, как и положено безликости. Этим она похожа на нашу кухню: что можем мы предложить «своего» супротив цветистого разнообразия вкусов и блюд марокканского, тайманского, турецкого, персидского стола? Салат оливье?.. Борща и в койку?.. Маловато, что и говорить.
Люди, это происходит прямо сейчас, перед нашими глазами. И если вы не хотите вернуться к ГУЛАГу и Аушвицу, время действовать – каждому на своем месте. Современный левый «фашизм навыворот» должен получить решительный однозначный отпор – как на избирательных участках, так и в повседневной жизни: отпор голосованием, отпор моральным осуждением, отпор воспитанием детей. Пока еще не поздно – действуйте.
...не трудности «выходцев» побудили меня вспомнить о заметке годовалой давности, а линк, присланный друзьями и приведший меня туда, где я меньше всего рассчитывал увидеть свое имя: на сайт издательства «Русская Идея» и брызги от него, включая аж – держитесь! – «Алтайский отдел Союза Русского Народа». Да-да, именно в те заповедные черносотенные края, со всеми тамошними прибамбасами, хоругвями, портретами усатого государя, Михаил-архангелами и Егориями-победоносцами.
Роль Зайца в фильме играют американские прогрессисты (гуманисты, леволибералы, демократы, просвещенная элита, адепты СветлогоБудущего™); роль Черепахи – те, кого с легкой руки «зайки» Хиллари Клинтон именуют deplorables – отсталые, недоразвитые (реднеки, мракобесы, республиканцы, гомофобы, расисты, избиратели Трампа). Черепахи подлежат истреблению – не в политическом смысле, а физически, как класс. Демократия, конечно, хорошая вещь, но лишь тогда, когда Заяц приходит к финишу первым.
Две смерти, случившиеся на последней неделе ушедшего года, стоят для меня в одном ряду. Смерть Максима Марцинкевича – основателя и лидера российской неофашистской организации, известного под прозвищем «Тесак»; и смерть Рут Бадер Гинзбург – леволиберальной судейки Верховного суда США, известной под прозвищем «Пресловутая РБГ».
С тех пор миновали десятилетия, но склонность «пикейных жилетов» к совместным прогулками и воспарениям неподвластна времени. Удивительно ли, что семьдесят лет спустя точно такая же черноморская набережная возродилась уже в виртуальном пространстве интернета? Конечно, нет. Если вдуматься, интернет намного удобней: он не подвластен погоде, там можно гулять круглосуточно, а громкие открытия о свойствах головы Бриана не тают в вечернем воздухе немедленно после произнесения, но остаются навечно, терпеливо поджидая реакции «коллег», которые, конечно, не замедлят подтвердить нежелательность засовывания в оную голову чьего-либо пальца.
Чу! Слышите ли отдаленный грохот телевизионных тамтамов, звон речей и хрюканье сдавленных рыданий? Это близится юбилейный, а потому особенно пышный фестиваль св. великомученика Ицхака. По случаю двадцатипятилетия его …временной (приставку вместо точек добавьте по вкусу) кончины, израильские прогрессисты, шаломахшавники, антисионисты, социалисты, анархисты и прочая левая шваль активизировались в этом году намного раньше обычного.
В великом стихотворении моего великого деда заключена великая правда великой войны. Да, временами эта правда была горькой. Но значит ли это, что от нее следует открещиваться? Хотя креста на тебе наверняка нет – иудина ваша порода… Да, временами с немками на освобожденной от фашизма территории поступали не слишком обходительно. Но можно ли ждать иного со стороны солдат, чьи дома были разрушены и осквернены, а семьи подверглись ужасным мучениям – вплоть до смерти? Можно ли осуждать их за желание отомстить фашистским извергам?
Лучших времен пришлось ждать восемь лет, но они таки наступили – и вовсе не для Исламской республики Обам (в секретных документах она уже обозначалась именно так). За прямоугольный стол в Овальном кабинете сел объемистый человек с квадратной физиономией, имеющий странную для этого места привычку ставить вопрос ребром, говорить прямо, круглое катать и плоское таскать (а вовсе не наоборот, как обычно принято в Вашингтоне).
...дракону, способному к немедленной регенерации, бесполезно отпиливать голову. Пока ты потеешь над своим лобзиком (пилите, Шура, пилите…), он с такой же скоростью залечивает порез, а стоит отвернуться – отращивает новую голову, еще более страшную и саблезубую. Драконьи головы рубят – точка, конец сообщения.
...многие внезапные мои оппоненты, бросившиеся защищать Трампа от меня (последовательно поддерживавшего его линию как раньше, так и сейчас) – за личность. Именно за Личность, а не за Дело, которое она представляет. Мол, нельзя обвинять беднягу Дональда в том, что он не смог отрубить голову леволиберальному Дракону, – потому что он-де попал в такие-то и такие-то неблагоприятные обстоятельства. Мол, надо войти в положение. Мол, его бортанула партия и предали попутчики. Мол, он остался один в поле, а один в поле – не воин. Ну, так оно и есть. Согласен. И что дальше?
Он был фантастически популярен – и об этом лишний раз свидетельствует количество некрологов, элогий, эпитафий и просто скромных поминальных речей в одно-два предложения, волна которых захлестнула Сеть в эти дни. Люди пересыпают слова о нем из «поста» в «комментарий», как песок из ладони в ладонь, и этот песок, как песку и положено, постепенно просачивается меж пальцев и вскоре иссякнет вовсе. Те, кто слышали Жванецкого, уйдут в свою очередь, а тем, кто не слышали, наши восторги непонятны совсем. От него остались лишь имя и звук – а память о звуке, пусть и самом чудесном, тает быстрее, чем мороженое на летней одесской набережной.
Ах, если бы и Гекельберри мог с той же легкостью переменить отвратительный цвет своей кожи на нечто более приемлемое… «Ничего-ничего, – думал добрый мальчик Том, бодро крутя колеса инвалидного кресла. – Вот вернется Индеец Джо, и мы вдвоем сделаем из Гека нормального черного человека. Красить нельзя – это расизм, но можно бить, пока не почернеет. Индеец Джо говорит, что это безотказный метод».
Мы ведь не расисты, правда? Мы вполне готовы допустить, что в мире грез и не такое бывает. Мы даже были бы искренне рады увидеть такие же вещи в реальности, и нас чрезвычайно огорчает, что их по-прежнему нет как нет. Но вдруг будут? Давайте подождем еще немного, мы терпеливы. Но скажите, господа грезо-генераторы, какого хрена вы лезете своими политкорректными сапожищами в нашу детскую?
Знаете, какая аналогия приходит мне на ум, когда я в очередной раз слышу от ренегатов, невежд и дураков о моей поехавшей крыше, детской наивности и глупости? Я вижу дикаря, который пытается объяснить мне, что из данного источника надо пить, нагнувшись и зачерпывая воду сложенной в горсть ладошкой: вот так, вот так... Он горячится, демонстрирует и сердится, искренне не понимая, почему я наотрез отказываюсь прислушаться к его совету. А стоим-то мы перед унитазом.