В последнее время слышится много споров о том, правомерно ли в отношении Израиля определение «еврейское и демократическое государство». Причем, как это часто бывает с евреями, дискуссия имеет не только местное, но и всеобщее, универсальное значение, ибо ставит под сомнение принципиальную применимость в наше время некогда вполне законного двучлена «национальное & демократическое». И не только под сомнение: нынешние спорщики с первых же слов заявляют, что сочетание национальных и демократических ценностей невозможно, а потому и вышеупомянутая конструкция представляет собой оксюморон, то есть насильственное совмещение понятий, которые несовместимы в реальности, как, например, «стремительная черепаха», «герой-предатель» или «порядочный политик». В связи с полным согласием по этому вопросу, дальнейший яростный спор разворачивается исключительно вокруг выяснения, которое из этих двух якобы несовместимых слов следует выкинуть на помойку.
Леваки, чье сознание вечно параллельно самому себе, подобно обожаемому ими знаку Равенства (впрочем, две эти черточки с легкостью преобразуются то в свастику, то в серп-и-молот), настаивают на том, что демократия немыслима в соединении с еврейством (и с национально-ориентированными ценностями вообще), а потому, мол, истинные демократы обязаны прежде всего отречься от своей национально-культурной принадлежности. В этом требовании, конечно же, выражается отнюдь не левая любовь к демократии (факт: придя к власти, левые обманщики моментально устанавливают диктатуру), а скорее левая ненависть – ненависть ко всему традиционному, религиозному, национальному, то есть к тому, что составляет душу любого нормального человека.
Понятно, что нормальные люди, поставленные перед нелегким выбором, начинают задумываться: а так ли необходима демократия? Если уж непременно надо уступить в чем-то одном, то отчего бы не пожертвовать этой насквозь коррумпированной, лживой, несправедливой, омерзительной во многих своих проявлениях формой общественного самоуправления? Да, альтернатива (диктатура или разные формы олигархии) еще более коррумпирована, лжива, омерзительна и несправедлива. Да, будет крайне неприятно жить в атмосфере несвободы и подавления. И все же, «неприятно» не значит «смертельно». Это как позволить отрубить себе правую руку во имя спасения жизни. Уж лучше отдать десницу, чем расстаться с душой.
Не правда ли, всё это очень напоминает историю знаменитого соломонова суда – как, впрочем, и во всех других ситуациях, когда нормальных людей принимаются одолевать левые мошенники, доводя общественный конфликт до критической точки. Псевдо-мамаше важна только победа и абсолютно безразлична судьба ребенка (все равно, заполучив дитя, она тут же продаст его в рабство, а то и просто сожрет). Истинной же матери неизбежно приходится разрываться между двумя альтернативами одна хуже другой.
Неудивительно, что в статьях многих уважаемых комментаторов, которых трудно заподозрить в симпатиях к диктатуре или в принадлежности к левой идеологии, все чаще и чаще звучит сейчас горькая горечь этого тяжкого выбора между плохим и худшим. Но не слишком ли поспешно они согласились с тем, что этот выбор необходим? Не слишком ли легко пошли на поводу у левых мошенников? Действительно ли демократия несовместима с еврейским (и в более общем случае – национальным) характером государства?
Я уверен, что это не так.
Давайте для начала разберемся, что именно вкладывается в понятие «еврейский характер государства». На этот счет в Израиле существуют два весьма укорененных, обросших увесистыми обоснованиями мнения. Их адепты, как правило, настаивают на исключительной истинности своего взгляда, заранее отрицая и принижая все прочие.
Религиозные прикрепляют понятие еврейства к иудаизму; отсюда логически следует и восприятие еврейского государства, как государства Галахи. Противники этой точки зрения небезосновательно указывают на нежизнеспособность подобного уклада в современном мире, а также на явное меньшинство тех, кто согласен мириться с подобным решением. Уже хотя бы по этой причине оно выглядит антидемократичным (ибо предполагает принуждение большинства), что и в самом деле превращает словосочетание «еврейское демократическое государство» в оксюморон. Однако, как уже сказано, такая трактовка не является единственно возможной.
Сторонники иного понимания выводят еврейство из кровного родства, полагая, что именно и только оно объединяет народ Сиона в единое целое. Неубедительность такого подхода видна без циркуля для измерения черепов: достаточно поставить рядом красавицу-«эфиопку» и голубоглазого веснушчатого «датчанина». Нет сомнений, у этой пары получатся замечательные дети, однако лишь слепой станет настаивать на кровном родстве – или даже отдаленной кровной связи двух этих людей. Да-да, я в курсе многочисленных «генетических» исследований, которые поочередно с равной «неопровержимостью» доказывают как эту, так и прямо противоположную точку зрения. В курсе, но верю им не больше, чем ярмарочным фокусам.
Если уж сам прославленный автор Теилим, родоначальник царей и пророков, был, страшно сказать, гоем по матери, то стоит ли ожидать наследственной чистоты от евреев рассеяния – особенно, при наличии института гиюра? Что приводит нас к неминуемому выводу о крайней сомнительности определения еврейства по расовому признаку. И хорошо, что так. Потому что, положив в основу еврейства кровное родство, мы снова окажемся в ситуации оксюморона: ведь демократические принципы предполагают равное избирательное право для всех граждан, вне зависимости от расы.
Что же получается? Неужели, определяя основу понятия «еврейское государство», нам и в самом деле придется последовательно забраковать и религию, и расу? С чем же мы тогда останемся? Ответ прост: с национальной культурной Традицией, которая, в числе прочего, включает в себя и религию (в рамках которой чувствует себя комфортно значительная часть народа), и кровное родство (ибо никто еще не отменял важную роль рода, семьи, происхождения, наследственности). Иными словами – и то, и другое. Но не только.
Традиция также вмещает национальную историю, причудливо сотканную из реальных исторических фактов и мифов, со временем превратившихся в факты; в ней дышит наш общий живой язык, его литературные высоты, его жаргонные выверты и прибаутки; в ней пахнет нашей кухней, нашей едой, нашими праздниками и нашим повседневным бытом.
Все вместе это составляет один, хотя и очень пестрый, очень разный, временами противоречивый до враждебности конгломерат, в котором, при всей его противоречивости, существует и достаточно широкая база, общая для всех составляющих. Прежде всего, это общая судьба, общие радости, общие беды. Это общий ЦАХАЛ, куда мы все (или почти все) посылаем своих детей. И, да, – уважение к Торе и религиозной иудейской традиции, пусть даже и в сильно усеченном виде. Уважение, пока еще разделяемое подавляющим большинством народа, невзирая на ежедневные усилия вождей ультраортодоксов, которые вольно или невольно делают всё, чтобы это уважение сошло на нет.
Государство, в основе которого закреплена Традиция – реально существующая (в отличие от воображаемого расового родства), живая-здоровая (в отличие от искусственно поддерживаемого ультраортодоксального гетто), разделяемая большинством населения (в отличие от явного меньшинства сторонников государства Галахи) – такое вот государство и будет с полным основанием называться «еврейским государством».
Почему именно еврейским, а не, скажем, польским, американским или курдским? Ответ очевиден: наша Традиция это еврейский ТАНАХ, еврейская история, еврейский язык, еврейские обычаи и привычки. Совместим ли «еврейский характер» такого государства с демократией? Конечно, почему бы и нет? Ведь в его основе лежит культурная Традиция, а не религия, раса или идеология. И эта Традиция включает в себя очень многое – отнюдь не только иудаизм (хотя и его тоже), не только кровную связь (хотя и ее тоже), не только общий иврит, общую историю, общую армию и общую судьбу (хотя и их тоже). Было бы желание – любой гражданин Страны, вне зависимости от веры, национальности и цвета кожи, может с легкостью найти себе место в этом гигантском доме. А он именно гигантский – по объему истории, по глубине накопленных ценностей, по разнообразию выбора, по немереному потенциалу.
Единственное требование: человек должен признать этот дом своим. Впрочем, это требование никак не противоречит демократическим нормам, которые прямо подразумевают верность граждан своей стране и полагают измену ее интересам одним из самых тяжких преступлений против демократии.
Вывод: формулировка «еврейское демократическое государство» не является логически противоречивой – если, конечно, принять ту точку зрения, что национальный характер государства определяется всей совокупностью его культурной Традиции, а не теми или иными ее частями, сколь бы важными по отдельности они ни казались. Более того, мы имеем честь проживать в реальном воплощении такого государства, здесь и сейчас. Наши дети не должны выбирать, кем быть – евреями или израильтянами: они будут и теми, и другими.
Конечно, среди тех, кто признает вышеупомянутую культурную Традицию своим домом, найдутся такие, кому она подходит лишь очень малой своей частью. Но сам факт осознанно-добровольного проживания в этом доме будет служить гарантией и орудием постепенного проникновения в его еврейскую суть. Арабские жители Израиля вовсе необязательно поголовно станут евреями (хотя все они без исключения имеют формальную возможность пройти гиюр, что и происходит в ряде пока еще единичных случаев), но, внутренне примирившись с еврейским характером государства, они, без сомнения, станут со временем еще одной частью его культурной Традиции – традиции еврейской, хотя и модулированной иными, арабскими мотивами. Ну, а тех, кто откажется признать еврейское государство своим семейным обиталищем, никто не держит здесь силой: мир полон самых разнообразных домов, авось какой-нибудь да подойдет.
Напоследок несколько слов о том, почему именно культурная Традиция должна не только лежать в основе государства, но и определять его границы. Согласно известной и многократно подтвержденной парадигме С.Хантингтона, карта войн и конфликтов находится в строгом соответствии с линиями, разделяющими разные культурные традиции. Это даже не столько линии, сколько глубокие трещины, постоянно чреватые глобальными потрясениями. Из этого следует очевидный вывод: государство, чью территорию пересекают такие разломы, попросту нежизнеспособно. Рано или поздно ему суждено развалиться, причем распад произойдет по вышеупомянутым линиям столкновения разных культур.
И, напротив, государство, которое в состоянии обеспечить однородность культурной Традиции, представляется несокрушимым монолитом. Этот дом не упадет, разделившись в себе самом. Он также не будет стремиться к захвату новых территорий – ведь такой захват будет пирровой победой, ибо приведет к появлению опасных трещин в фундаменте. Правда, хозяева дома должны пристально следить за поведением гостей: как уже отмечалось, каждый из новых жителей обязан принять местную Традицию в качестве своей собственной. Да-да, именно так: добровольно принять главенство и законы местной культуры, а не протаскивать контрабандой культуру заграничную, чужую.
Вывод? Скорее всего, путь к бесконфликтному существованию человечества лежит через реализацию той самой интуитивно найденной практической модели, которую пытается сегодня утвердить Израиль: модели демократического государства, ориентированного на свою национальную, монокультурную (в нашем случае – еврейскую) Традицию. С нами не только прошлое, не только многовековая историческая правота ТАНАХа – с нами историческая правота будущего, пример для раздираемого безнадежными ссорами и нескончаемыми войнами человечества. Неудивительно, что сам факт нашего бытия повергает в такую ярость левых идеологов, сделавших ставку на прямо противоположный, преступно утопический принцип мультикультурализма. Мультикультурализма, отзывающегося сейчас губительным землетрясениями по всему миру – как в ублюдочных постколониальных государствах Азии и Африки, так и внутри самой старушки-Европы.
Бейт-Арье,
10.2013