20.9.20хх, гор. Саратов

Уважаемый N.N!

Пишу в расчете на помощь. Вам, без сомнения, известно стихотворение моего деда Михаила Чебрикова «Немка», признанное всеми одним из лучших произведений фронтовой поэзии. Напомню, что его высоко оценили такие выдающиеся мастера, как Сергей Житомиров, Александр Шмуцкий и Виктор Седов. По понятным причинам оно не было напечатано фронтовыми газетами, но имело широчайшее хождение в окопах и на передовой. Солдаты переписывали его на клочках бумаги, заучивали наизусть, передавали из уст в уста. Впоследствии его не раз хотели опубликовать в сборниках стихов военного времени, но всякий раз мешал лживый кагал завистников из Союза т.н. «советских писателей».

Как вы, несомненно, знаете, выдающуюся, хотя и неоднозначную роль в судьбе этого шедевра сыграл известный поэт и популяризатор фронтовой поэзии Николай Петушков. Ему впервые удалось напечатать стихотворение моего деда в сопровождении заслуженно высокой характеристики. «Даже если бы от всех окопных стихов того времени осталось лишь это восьмистишие, – писал Петушков, – его было бы достаточно, чтобы выразить невыразимый трагизм той великой и ужасной войны».

К сожалению, чтобы обойти безжалостную цензуру времен застоя, Петушкову пришлось сильно, почти до неузнаваемости, отредактировать стихотворение. Вы можете сравнить его с оригиналом, который я здесь не привожу, поскольку он, без сомнения, хорошо Вам известен – в отличие от версии Петушкова. Вот она, оцените:

Ту высотку вся рота осаживала,
А наш взвод, как назло, не успел.
На тридцатой минуте сдалась она,
Как пошел бог войны в артобстрел.

Полетели снаряды пудовые,
Так, что стихло дыханье в груди.
Не печальтесь, братишки суровые, –
Есть сраженья еще впереди.

Не правда ли, чудовищно? Дед, увидев эту публикацию, расстроился настолько, что слег и больше уже не вставал. Оригинальный текст бессмертного восьмистишия увидел свет лишь после кончины его автора, в период горбачевской перестройки. К Михаилу Чебрикову пришла наконец заслуженная слава – пусть и посмертная, запоздалая. Тем отвратительней выглядят нынешние посягательства на авторство стихотворения «Немка». Внезапно объявились так называемые потомки другого «фронтовика» по имени Джабраил Ниязов, которые утверждают, что обнаружили это восьмистишие во фронтовом архиве их покойного деда, написанное его рукой и датированное декабрем 1944 года. На этом основании они считают Ниязова автором стиха, а моего деда, соответственно, объявляют плагиатором, присвоившим чужой шедевр.

Пожалуйста, поддержите меня своим высоким авторитетом специалиста. Наш долг – хранить честь фронтовых поэтов от посягательств самозванцев и авантюристов.

С уважением,
Геннадий Чебриков.

22.9.20хх, гор. Франкфурт

Уважаемый Геннадий,

Я получил Ваше письмо и пребываю в некотором недоумении, поскольку никогда не был специалистом не только по фронтовой поэзии, но и по литературе вообще. По-видимому, произошла какая-то ошибка. Возможно, Вы имели в виду другого N.N, моего тезку-филолога, который проживает здесь же во Франкфурте и с которым я имею честь дружить. Я взял на себя смелость переслать ему Ваше письмо, и он ответил, что никогда не слышал о стихотворении «Немка», хотя и знавал поэта Николая Петушкова. Не могли бы Вы прислать текст оригинала, дабы окончательно прояснить, о чем идет речь?

С уважением,
N.N.

23.9.20хх, гор. Саратов

Уважаемый N.N!

Спасибо за ответ. Он немало меня удивил ввиду огромной известности, которая сопровождала и сопровождает бесчисленные публикации и перепечатки стихотворения моего деда. Возможно, причина вашей странной неосведомленности в том, что вы эмигрировали из России до публикации оригинала? Видимо, так оно и есть. Вот оригинальный текст этого, без преувеличения, великого восьмистишия:

Михаил Чебриков, «Немка»

Этой немке два взвода засаживало,
Ну а наш, как назло, не успел.
Под тридцатым уже померла она,
Как пошел бог войны в артобстрел.

Полетели снаряды пудовые,
Так, что спёрло дыханье в груди.
Не печальтесь, братишки суровые, –
Много немок еще впереди.

Привожу его по вашей просьбе, хотя и сильно сомневаюсь, что вы сможете оказать мне помощь в борьбе за честь деда по причине постыдного – не побоюсь этого слова – незнакомства с предметом.

С уважением,
Геннадий Чебриков.

25.9.20хх, гор. Франкфурт

Уважаемый Геннадий,

Вы правы: мы вряд ли готовы оказывать Вам помощь в деле защиты авторских прав на это восьмистишие (честно говоря, язык не поворачивается назвать такую низкопробную во всех смыслах поделку «стихотворением»). Позвольте лишь дать Вам дружеский совет. Думаю, Вам следует хорошенько поразмыслить: стоит ли настаивать на том, что авторство столь чудовищного текста принадлежит Вашему покойному деду? Неужели Вам никогда не приходило в голову, что присланное Вами восьмистишие скорее пятнает, нежели чтит святую память фронтовика – защитника Родины?

На Вашем месте я бы обрадовался, что нашелся другой претендент на авторство. Стоит ли оспаривать претензии упомянутого Вами Джабраила Ниязова? Не лучше ли вздохнуть с облегчением и почтить память деда, используя иные, более достойные поводы, которые, я уверен, в изобилии найдутся в его героической биографии?

Искренне Ваш,
N.N.

2.10.20хх, гор. Саратов

Неуважаемый N.N!

Ты попросту подлец. Я не могу отыскать слова, чтобы выразить глубину моего потрясения и возмущения твоей отвратительной писулькой. Мне понадобилось больше недели и два пузырька нитроглицерина, чтобы прийти в себя и сесть за ответ. Наверно, в данном случае съеденный мною нитроглицерин следовало бы употребить по другому – взрывчатому – назначению. По-народному говоря: чтоб тебя разорвало!

В великом стихотворении моего великого деда заключена великая правда великой войны. Да, временами эта правда была горькой. Но значит ли это, что от нее следует открещиваться? Хотя креста на тебе наверняка нет – иудина ваша порода… Да, временами с немками на освобожденной от фашизма территории поступали не слишком обходительно. Но можно ли ждать иного со стороны солдат, чьи дома были разрушены и осквернены, а семьи подверглись ужасным мучениям – вплоть до смерти? Можно ли осуждать их за желание отомстить фашистским извергам?

В твоих гадостных словах слышится не только вопиющая неблагодарность мерзавца, спасенного от фашистской чумы теми же самыми солдатами, чью честь ты сегодня попираешь хамским ботинком немецкого производства. В них слышен топот эсэсовских сапог, взрывы гитлеровских бомб и снарядов, крики истязаемых советских людей и пропагандистский лай Геббельса. Может, ты и есть последыш Геббельса? Похоже на то.

Будь проклят, подлый иудо-фашистский прихвостень!
Геннадий Чебриков.

3.10.20хх, гор. Франкфурт

Дорогой Геннадий,

Вряд ли стоит так нервничать. Нитроглицерин в больших количествах вреден организму. Меньше всего я намеревался Вас обидеть. Вы правы, восьмистишие Вашего деда действительно отражает горькую правду той войны. Но давайте спокойно спросим себя: вся ли тогдашняя правда заслуживает сегодняшнего упоминания? Просто упоминания – не говоря уже об оправдании, а то и прославлении, прямо скажем, неприглядных поступков? Неужели вы настаиваете на том, что действиями, описанными в стихотворении Вашего деда, следует гордиться?

Поймите меня правильно: я ни в чем не обвиняю Вашего деда, оказавшегося в невозможных обстоятельствах ужасающей войны. Не обвиняю, потому что не думаю, что у нас, сегодняшних, есть право судить их, тогдашних. Тогдашних судили тогдашние, судили тогда. Но никто не может отнять у сегодняшних права судить сегодняшних, судить сегодня. И это именно то, чем мы с Вами занимаемся сейчас. Вы СЕГОДНЯ прославляете ту ментальность, те действия, которые по всем СЕГОДНЯШНИМ параметрам являются преступными. И я, СЕГОДНЯШНИЙ, не могу не выразить своего отвращения и осуждения по этому поводу. Я осуждаю и обвиняю не Вашего деда – я осуждаю и обвиняю СЕГОДНЯШНЕГО Вас, Геннадия Чебрикова. Обвиняю Вашу готовность гордиться этим мерзким стишком, осуждаю Ваше стремление распространять его в сопровождении лозунга «Можем повторить!», читать его со сцены и учить ему нынешних детей – ЗАВТРАШНИХ солдат.

Постарайтесь это понять – и чем скорее, тем лучше.

С наилучшими пожеланиями,
N.N.

12.12.20хх, гор. Франкфурт

Привет, дружище!

Поздравляю тебя с наступившей Ханукой. Постарайся не слишком баловать внуков подарками… Хотя, с другой стороны, на фига мы, старики, еще нужны, если не для этого? Заодно сообщаю, чтобы ты не искал меня в Фейсбуке – я вынужден был закрыть свой аккаунт. Помнишь того чудика из Саратова, который прислал нам фронтовой стишок про изнасилование немок? Представь, это не кончилось обычной перепиской. Сукин сын натравил на меня целые полчища сетевых троллей. Трудно вообразить, сколько грязи и поношений они вылили на мою седую голову. А вчера кто-то разбил камнем наше окно… – я начинаю опасаться, что подонки добрались и до Франкфурта.

Страшно, дружище, – не за себя, за внуков. С кем они останутся, когда мы уже не сможем баловать их на Хануку?

Как видишь, адрес электронной почты я тоже поменял. Пока не давай его никому из знакомых – давай переждем с этим месяцок-другой.

Обнимаю,
твой,
N.N.

Бейт-Арье,
октябрь 2020