Не так давно (в статье «На смерть макрело-тунца») я писал о принципиальной разнице между поколениями ключевой для современной израильской истории Второй алии. Помните? На всякий случай повторю:

Поколение №1 – шмуэль-и-двора-даяны, убежденные приверженцы социалистической идеологии, адепты «религии труда», интеллектуалы-толстовцы, проповедовавшие физическую работу на земле, основатели кибуцев и мошавов;

Поколение №2 – моше-даяны, не помнящие своего идеологического родства, самоуверенные невежды, не боящиеся ни Бога, ни черта, но и не верящие ни во что, кроме инструкции кибуцного политрука, да и то с оговорками.

Поколение №3 – аси-даяны-и-йонатаны-гефены, равно выразившие в своем постсионизме как презрение к идеализму дедов, так и отвращение к казарменному невежеству отцов.

Напоминаю об этом исключительно для того, чтобы привести здесь столь же колоритное, сколь и знаменательное свидетельство одного из наиболее ярких бойцов Пальмаха, героя Войны за независимость Арье Теппера-Амита, воспитанника кибуца Ягур (записано историком Ури Мильштейном, перевод с иврита):

“Каждое утро, едва продрав глаза, ребята вешали итальянские карабины на свои напряженные со сна половые члены. Это было как бы соревнованием в мужественности: тот, кому удавалось удержать на своей «вешалке» больше винтовок, считался самым крутым мужиком. Тогда я не осознавал смысла этого явления, но сегодня, пятьдесят два года спустя, понимаю, что был свидетелем перехода от утопической культуры отцов, стремившейся сформировать «нового человека» и «новое общество», к культуре их сыновей, с презрением отбросивших идеалы «религии труда» в пользу «религии грубой силы». Грубая сила в работе, грубая сила в сексе, грубая сила по отношению к арабам. Грубая сила, едва прикрытая социалистической риторикой отцов, которую сыновья хотя и использовали для маскировки, но при этом открыто презирали. Идеал человека-труженика сменился тогда идеалом мускулистого мужлана – мачо. Кибуц не желал признавать эту резкую перемену, и с течением времени разрыв между официальной идеологией и практическими нормами поведения лишь расширялся. В нашей молодой компании насмехались над «умниками» и любой, кто чувствовал в себе какие-то интеллектуальные позывы, тщательно их скрывал”.

Бейт-Арье,
февраль 2019