Перед вами, читатель, превосходная книга. Именно так следует ее оценивать. Именно «превосходным» следует счесть повествование о перипетиях жизни озадаченного обстоятельствами эмигранта, о его вынужденном сочинительском оброке, о непоправимой катастрофе — потере самых дорогих людей.
Казалось бы, об устроенности-неустроенности покинувшего громадную страну во имя крошечной, сменившего приятный климат на зной и библейские ливни, оставившего родной дом ради полупристанища в чужих городах, сказано все.
Значит, очередное сочинение на тему «судьба эмигранта»?
Нет. Не только эмигранта. И не только о неприкаянности и обретении. И не только об успехах и неудачах.
Это повестование вообще не об эмиграции как таковой, а о том, что предопределено статистам Великого Переселения и что предначертано самому Великому Переселению по причине своих статистов.
Книга, о которой речь, по жанру сочинение «остросюжетное». Однако остросюжетность в ней настолько же очевидна (секретные задания, выполняемые супердиверсантом, вполне реальны, ибо в нынешнем отечестве Алекса Тарна подобное происходит чуть ли не каждодневно), настолько фантастична — все перипетии сюжета нанялся сочинить для некоего таинственного заказчика герой, жизнь которого в свою очередь оказывается тоже сочиненной. Весь же этот невероятный сюжет сочиняет уже автор — Алекс Тарн
И как сочиняет! Все повествуемое воплощено на редкость отменно. Зной и море. Пожизненные жилища неудачников и временные шатры первопроходцев. Непостижимая мысль демиурга и заурядное недомыслие простых людей.
В конечном счете каждая книга состоит из слов, и от того, как они составлены, зависит наше чтение и наше прочтение. Это слова нам сообщают, как мчится автомобиль, и как в него швыряют камни: «Они неслись по темному шоссе, и ошалевшие повороты шарахались от них в придорожный кустарник». Слова сочетаются в рассказ, как собирается в гости семья и как возлежит под солнцем на своих холмах Святой Город. Правильно составленные слова говорят нам все о пустыне: «Камень неохотно взмывает вверх и тут же торопливо ныряет назад, в свою привычную пыльную жизнь в кустарнике на склоне вади». И разве мы не поверим в ливень, когда убедимся, как «один во всем мире, он шел, переступая от плиты к плите, и фонари, истекающие дождем, провожали его рассеянным светом».
Словом, без слов никуда, но это опять же слова…
Лучше погрузимся в книгу и поживем жизнью ее реальных и выдуманных (выдуманных ли?) героев. Побродим с автором по его дорогам, по его городам, пребудем вместе с ним снисходительными к ренегатам, постоим в ночном дозоре, выйдем, наконец, к угадываемому во мраке морю, дабы отдать этому морю ненужную нам больше жизнь…
Итак, перед нами яркая и печальная, многосмысленная и многоликая проза.
Нашему чтению можно только позавидовать
Асар Эппель